– Вы как в воду глядите, – печально согласилась Ирина. – Я с ним познакомилась в восемнадцать лет, не один год при одном его виде млела, была совсем молоденькой, верила в красивые слова. Однажды тридцать первого декабря он ко мне приехал около пяти вечера. Тут я ему и объявила:

– Дорогой, ты весной станешь папой.

Специально до Нового года дотерпела, раньше ни словом не обмолвилась. Подарок решила ему сделать. Живот был маленький, вот любовник ничего и не заметил.

Ирина замолчала.

– Он вас на аборт отправил? – предположила Катя.

– Нет, – возразила Локтева, – обрадовался, засуетился: «Надо это отметить. Ох, шампанское в машине забыл, привез нам на праздник!» Убежал. И все. Больше он не вернулся.

– Вы его искали? – уточнила я.

Ирина допила кофе.

– Его имя Иван Петрович Кузнецов. Работает в МИДе, поэтому часто бывает в командировках. Москвич. Женат, есть дочь. Есть квартира, машина, дача. Это все, что я о нем знаю. Да, конечно, я пыталась найти Ваню. Приехала в МИД, не спрашивайте, как мне удалось в их отдел кадров попасть. Там сначала отказались со мной даже разговаривать, потом одна сотрудница сжалилась и пояснила:

– Ивана Петровича Кузнецова у нас нет. Мужчин с такой фамилией трое. Но у них другие имена. Вы к нему домой скатайтесь, у подъезда поганца подстерегите.

Ирина опустила голову.

– А я! Адреса не знаю. Жену он всегда «грымза», «пила», «деньгосос» именовал, имя ее я не спрашивала. Дочь у него – принцесса. Я задумалась, что я вообще об этом человеке могу сказать? Ничего. Есть дача и квартира. А где они находятся? Неведомо. Телефона его я не знала, он всегда мне сам звонил.

– Грамотный парень, – заметил Вульф, – наверное, не впервые подобное проделывал. И, возможно, вы у него не одна «любимая».

Ирина судорожно вдохнула.

– Аборт сделать я даже не пыталась. Кто на пятом месяце возьмется? Родила девочку, Олесю. Полюбила ее всей душой. Не хотела малышку в ясли отправлять. Начала на дому работать, сумки шить. Давно их мастерила, но не на продажу, дарила подружкам, всем они очень нравились. Вот я и решила хобби в заработок превратить. Неожиданно все удачно пошло, я открыла маленькую мастерскую. Появился доход, нам с Олесей хватало. Девочка росла умная, не хулиганка, послушная. Она один раз спросила, кто ее отец. Я ответила, что он был пожарным, погиб, спасая людей. Герой. Глупо, конечно, но ничего другого я не придумала. Пять лет назад Лесенька окончила гимназию, поступила в вуз. Просто радость, да и только. Как-то раз утром мое солнышко ушло в институт. Олесе исполнилось восемнадцать. Зачем ее провожать-встречать? Да она с первого класса одна бегала на занятия. Гимназия была совсем рядом. Квартира у меня хорошая, от родителей досталась, на первом этаже. Я одну комнату под мастерскую приспособила, клиентов там принимала. Швейная машинка у окна стояла. Работала и во двор поглядывала. Весной, когда дети на переменах во двор выбегали, дочка могла домой заскочить. И я не волновалась, все шло как обычно. Олесенька умчалась на лекции. В районе трех я пошла суп куриный варить, знала, что скоро заинька домой примчится. Но Леся не вернулась с занятий. Исчезла!

Ирина Петровна замолчала.

– Вы обращались в полицию? – спросил Костин.

Локтева кивнула.

– Конечно. Только там никто меня не слушал. Меня отправили к Никоненко Сергею Павловичу. Он моему визиту не обрадовался, задудел:

– Подождем до завтра, может, она с приятелями уехала. У нее любовник есть?

Я возмутилась:

– Девочке только восемнадцать исполнилось!

Он мерзко так улыбнулся.

– Самый возраст по парням бегать. Совершеннолетняя уже, может спать с кем угодно.

Ирина прижала руки к груди.

– В институте сказали, что моя дочь на лекциях-семинарах отсутствовала. Две ее лучшие подружки понятия не имели, куда Олеся делась. Пропала. Исчезла. Ни слуху ни духу. Никаких сведений. Годы идут. Я надежду потеряла, поняла, что она не вернется. И вдруг – сумка! Сегодня утром меня… – Ирина Петровна перешла на шепот, – …разбудил звонок из полиции. Голос такой странный, будто бас металлический, медленно слова произносил, растягивал. Он сказал, что знает о беде, которая у меня стряслась. Объяснил: «Когда несколько лет назад вы пришли с заявлением об исчезновении дочери, вас просто отфутболили. У начальника отделения в тот день был юбилей. Он вечером поляну накрыл, бутылки в кабинете, закуска. А тут баба с заявлением об исчезновении дочери, вот они вас и бортанули. В таких делах время решает все. Сейчас нашли сумку, похоже, вашей девочки. На подкладке инициалы вышиты О. Л. Но обнаружили ее в области, работать будут подмосковные полицейские. Деревня! Ничего не умеют. Езжайте к владельцу детективного агентства Вульфу. Попросите его заняться поисками вашей дочери. Больше вам никто не поможет! А мне за помощь бросьте пять тысяч на телефон».

Макс почесал бровь.

– Как зовут моего рекламного агента, а заодно и вашего доброжелателя? Деньги вы ему скинули?

– Да, сразу отправила. Он не представился, а я забыла спросить, – пригорюнилась Ирина, – растерялась. И фамилию вашу неправильно запомнила, как Вольф. Попросила сына соседки, он здорово в компьютерах сечет, отыскать адрес. Петенька сказал: «Тетя Ира, есть сыщик Максим Вульф. А Вольфа я не нашел». И вот я сюда приехала. Спасибо вашей помощнице, доброй женщине, она меня сюда привела. Внизу девушки запретили наверх подниматься, велели пропуск заказать, я растерялась, заплакала.

Катя хихикнула. Я посмотрела на нее. Но Баранову мой взгляд не смутил, она заговорила:

– Евлампия не секретарь, она… Вау! Кто меня под столом пнул. Захар! Что за шуточки?

– Я вообще к тебе не прикасался, – удивился Рамкин.

– Ирина Петровна, – нарочито громко произнес Макс, – можете дать ваш мобильный вон тому мужчине, перед которым на столе стоит несколько ноутбуков? Он вам его быстро вернет.

Локтева протянула Рамкину один из самых дешевых сенсорных телефонов.

– Вот, зачем он вам?

– Захар просто кое-что посмотрит, – улыбнулся Макс, – не волнуйтесь. Он ничего не сломает.

– Вчера при осмотре гостевого домика обнаружили дамскую сумочку, – произнес Потапов, он оперся ладонями о стол, встал, подошел к доске и взял фломастер. – Живописец из меня как из тыквы граната. Рисую как умею. Дом, в котором мы работали, на вид небольшой, но на самом деле не такой уж и маленький. В нем двести метров. Этаж и цоколь, вход в него из шкафа. На первом этаже среди прочих вещей была найдена сумка. Маленькая, женская. Цвет – розовый. Рамкин, у вас есть фото, я отправил его вам сегодня в шесть утра.

Захар постучал пальцами по клавишам ноутбука. Экран, который висел на стене, продемонстрировал снимок.

– Она! – закричала Ирина. – Моя работа. Второй такой нет. Лесенька увидела в журнале у какой-то актрисы клатч и безумно такой же захотела. Я ей сшила аксессуар, получился даже лучше, чем оригинал, тот надо в руке держать, а я посадила сумочку на ремешок. Дочка в восторг пришла. Взяла мое творение в институт, хотела похвастаться. Просто вижу, как она идет по двору, на боку розовая сумочка. Такая счастливая уходила и не вернулась!